ОБРАЗ ВОЛКА В ТРАДИЦИИ ЕВРОПЫ (RU)

Игорь Гаркавенко – известный поэт-революционер, “философствующий молотом” публицист и бывший узник совести открыл концерт группы М8Л8ТХ получасовой лекцией на тему “Образ Волка в традиции Европы”. Для тех, кто не смог посетить это знаковое мероприятие, мы публикуем полную видеозапись и стенограмму лекции. После выступления Игоря у сцены выстроились факелоносцы, а в зале прозвучал фрагмент из симфонической поэмы Рихарда Штрауса “Так говорил Заратустра”, ставший началом выступления militant black metal группы М8Л8ТХ.

“Образ Волка в традиции Европы”: Сколько бы раз мы с вами не заглядывали в историю – туда, где пролегает Исток того или иного народа, той или иной Империи, которая оставила о себе достаточно специфическую память, особую, иногда грубую, иногда разрушительную, но иногда и очень созидательную, прекрасную и могущественную память; в Истоке этой цивилизации, этой культуры, этого народа, нации, – мы находим фигуру Волка.

Конечно же это Ромул и Рэм, два мальчика, которые были выброшены на берег в Италии и вскормлены волчицей. После этого, именно Волчица стала символом Империи, на которую пытаются походить все империи мира. И ни у кого это не получается осуществить таким образом, каким это получилось у Патриарха римского типа, – самого Великого Рима.

Когда мы смотрим на волка, мы задаемся вопросом: почему именно он, почему не какой-либо иной архетип из мира Природы, из мира Мифов, из мира Божественного.. Почему Волк завоевал это право? Нам не нужно очень настойчиво копаться в мифологии, энциклопедически запоминать примордиальные тексты, нужно всего лишь посмотреть внутрь себя и спросить: что я вижу в образе Волка? Что я вижу на том видео или на том фото, на котором изображены волк или волчья стая? И нам станет ясно, что мы воспринимаем этого зверя в двух совершенно полярно-противоположных ипостасях, полюсах. И на это не способен более ни один Архетип, как ни из мира Природы, так и ни из мира Мифов.

Во-первых, мы смотрим на Волка и опираемся на него, – как на образ самого себя, на образ того, на кого мы хотим походить тогда, когда мы можем сопротивляться только в качестве себя самого; когда мы лишаемся друзей, когда мы лишаемся Нации, Культуры, Цивилизации, когда нас предают, – мы понимаем лаконичные произведения из области поэзии, музыки и т.д. которые не более и не менее звучат как “матёрый волк”. Мы опираемся на холодного одиночку, который будет драться до конца. Вот что такое Волк в ипостаси одиночки.

Но в том случае когда мы являемся организацией, когда мы являемся структурой, и когда мы являемся структурой возглавляемой неформальными лидерами, и сами по себе мы собой являем неформальную организацию, неформальную структуру, зиждущуюся на абсолютном авторитете, на органических ценностях, на абсолюте силы, на абсолюте дружбы, на абсолюте преданности, – мы смотрим на Волка с совершенно другой его стороны, – мы принимаем его как Стаю. Как экзистенцию Стаи.

И вот, если задаваться вопросом на счёт того, почему индоевропейские народы в особенности, не говоря о народах иных, приняли фигуру волка как свое абсолютное первенствующее воплощение, нужно помнить об этих двух полюсах:

– об одиночке, который будет драться несмотря ни на что, после Рагнарека, после Гибели Богов, после всего на свете он будет драться стиснув свои зубы и взглядом Балтийского моря глядя на своих врагов, которых он будет убивать и только потом возможно будет убит,
– и в экзистенции стаи, когда у него есть друзья, когда у него есть группировка, есть организация, у него есть партизанский отряд. Только благодаря этому мы можем понять почему это было принято Европой.

Ибо в лице Волка мы понимаем тот Источник, то ядро, откуда ткётся всякое государство. Государство как таковое, ибо оно ткётся из области неформального, из области неофициального, нелегального и преступного; оттуда, где прописан закон, прописан кровью, прописан волей, прописан дыханием, прописан дружбой, но он еще не называется конституцией и он гораздо выше любой конституции, которая являет собой ручку, чернила и текст, и он в силах её отменить. Вот с этого ткётся всякое государство как таковое. Вот что такое Волк.

Для того чтобы понять то или иное явление, тем более тот или иной архетип, нам следует сравнить его с его антагонистом, потому что очень часто он в паре с своим антагонистом. Антагонистом волка, естественно, является пёс.

Пёс – это бывший волк. Когда вы видите пса, вы должны знать, что это бывший волк, не более и не менее. Между ними абсолютная разница. Волк в себе содержит такое начало как центростремительное – он привязан к центру, он вокруг центра, он служит центру, и центробежное, – он предаёт центр, он уходит от него, он способен иногда возвращаться и отрывать от него окровавленные куски; и вот по каким причинам волк однажды являет собой явление центростремительное, а в каких он становится явлением центробежным и способен отрывать, вырывать из того, чему он служил когда-то, эти окровавленные куски.. Этому служит одна простая эволюция, когда его вожак – становится председателем, когда его стая – становится бюрократическим аппаратом , когда он является более не первым среди равных, но когда он является или хотят посягнуть на то, чтобы он являлся – всего лишь лакеем, всего лишь служакой, для которого выстроена деревянная будка, всего лишь тем, кому подобает кусок мяса из каких – либо рук, без возможности взгляда и оценки того, в каком моральном, нравственном, экзистенциальном, священном соответствии эти руки вообще и личность дающая находится.

Пёс, это нечто совершенно противоположное. Пёс центростремителен всегда. Главное, чтобы вы завоевали услуги пса — его накормить, и он будет вам служить, кем бы вы не были. Волк – нет. Вы слышали конечно фразу, ещё с детства, – “сколько волка не корми, он в лес смотрит”. Эту фразу следует придать, привязать к государству, холодному чудовищу – государству, как говорил Фридрих Ницше. Потому что именно государство и холодная бюрократия, администрация, там, где все построено на каком-то кумовстве, там, где люди не более не менее как винтики, гайки и прочая шваль, которую выкинь, и она сдохнет, потому что она привыкла жить в соответствии с неким целым и занимать непосредственно свою должность; волк никогда не сдохнет, потому что у него есть второй полюс, – это полюс матёрого одиночки;
эту фразу создало холодное чудовище государство.

Когда рушатся законы, когда происходит разгул стихии, формальный порядок, закон, конституция, уголовный кодекс перестают существовать, – обнажается непосредственная Природа каждого из нас, она видна, и сразу становится ясно какому Архетипу служит каждый из вас, даже в тайне от самого себя, к какому Архетипу он привязан, волку, псу, или кому-либо ещё. Как говорили мои друзья в тех местах, где я пробыл всю свою молодость: “Вот на такой-то тюрьме было прекрасно, было страшно, было тяжело, но каждый был виден, каждый был виден сразу, в своей сути, в своём бытии.”

И вот когда рухнул порядок на территории нашей страны, когда всё что называют законом, конституцией, нормами – рухнуло. Когда представители правоохранительных органов покинули столицу и мы даже не знали где они находятся. А те из них кто остались, они могли только терпеть пощёчины людей в балаклавах, которые проходили мимо них, и давали им леща. Они просто стояли, потому что они проиграли. Потому что понимали, что система, что “норма”, что законы, что формальное право – оно проиграло, а победило неформальное. Кровь победила бумагу, поэтому они должны стоять и терпеть. И вот в этот момент обнажилась сама Природа, было видно – кто есть кто. Произошел один очень интересный прецедент, он произошел на юго-востоке и его многие могли не заметить, а те же кто заметили, могли списать его просто на жестокость толпы, на жестокость войны, на жестокость стихийных бедствий и т.д.

Но для меня он говорил об очень серьёзных нюансах, раскрывал природу сошедшихся сторон. Там, весной, по моему Апрель – Май, когда только всё начиналось, пара человек, которые были за украинскую сторону, – они были взяты в плен, было даже какое-то видео с ними, было фото. Их трупы потом показывали, у них было вырезано сердце, это была пара человек… У них были вырваны сердца и отрезаны наживо татуировки с эмблемами рун. И вот для кого-то показалось, что это обычное взаимоотношение воюющих сторон, которые не подчиняются военному праву, которые подпадают под так называемую “партизанскую войну”, где нет вообще никаких правил, где лучше в плен не попадать.

Я посмотрел немного дальше, и я понял, что если псы берут в плен Волка, который детерминирован только самим собой. Волк всегда доброволец в ипостаси войны, Волк призывает сам себя на свою войну. Если имя пса всегда находится в руках у его хозяина, и именно оно является самым главным звуком в его жизни, то у Волка ни за какую кость никогда в жизни не выпросишь его имени. Он вам его не скажет, а если и скажет, на своём волчьем наречии, то только впившись в вашу глотку. Волк только сам знает своё имя, максимум, знает его вожак и его стая. Так вот, когда Доброволец, когда Воин, когда Партизан, когда Феодал – все эти ипостаси являются теми в мировой истории, кто призывает себя на свою войну Сами, и сами знают когда её закончить. Никакой сюзерен не в праве сказать им когда её прекращать. Когда они берут в плен Пса, самое главное, что их интересует – это его мобильный телефон, это блокнот в его кармане, чтобы узнать о том, откуда вьётся нить, где “пульт управления” – Кремль, Пентагон, какие приходят деньги, какие идут приказы.

Но в том случае, когда Псы берут в плен Волка, они задаются тем же самым вопросом, как в одном детском советском фильме (где сделали робота такого по человеческому обличью, “Электроник”) там мафия, которая преследовала этого Электроника, вызвала за ним своего захватчика, киллера, ему постоянно звонили и говорили – Ури, где у него кнопка?” Вот этим самым вопросом задаются Псы, когда они берут в свои руки живого Волка – Где у него кнопка?

Потому что мобильный телефон ни о чем не говорит, блокнот ни о чем не говорит, и банковских счетов тоже нет, потому что Волк – это партизан, Волк – это доброволец, Волк – это феодал, Волк – это тот, кто сам себя призывает на свою войну и сам себе отдает отчёт в том – когда её завершить. Волк – это тот над кем возможен только вожак, но никогда не возможен председатель, генеральный секретарь или директор. И когда его вожак пытается посягнуть на эти ипостаси, о которых я сказал, волк от него уходит, а иногда не просто уходит, а еще и убивает, ибо экзистенция волка – есть стая.

Всеслав Чародей.. Я о нем совершенно ничего не знал.. Я конечно же знал об именитых князьях, которые были в Киеве, на престоле, в Стольном Граде, которые побеждали, те, о ком гласит официальная история. Прежде всего это Святослав, Ярослав, Мономах, и прочие-прочие.. И вот когда я был уже в Белоруссии, то человек, к которому я приехал в Беларусь, он мне сказал, мы гуляли по городу: «А ты знаешь, что у нас был князь.. он был очень крутой, он был оборотень, как о нем пишут летописи – превращался в волка.. как так же сообщают эти же летописи – он был рожден от волхва, от древнерусского язычника, который помнил предания дохристианской традиции Руси!»

Я подумал: «Это надо же, я такое слышу от человека, с которым тут просто гуляю, впервые слышу такие вещи, хотя я всегда хвастался своим знанием истории»; поэтому я сразу же полез в эти все википедии и прочее-прочее…

Я узнал о нём, да, это оказался Всеслав Чародей. Это оказался полоцкий князь, который претендовал, в силу своей экспансии, своих военных походов, военных кампаний – он претендовал на то (и пытался этого добиться), чтобы его Полоцк, его город был третьим центром древней Руси. Был центром тогда Киев, был Новгород, и он хотел добиться, чтобы Полоцк, – его родной город, был на равных с этими двумя городами.

И после того, как я прочитал всю его биографию, всё, что с ним связано, меня посетил определенный трагизм. Я подумал: «Чёрт побери! Не получилось у него! Город был сожжен. Другие города, они как-то заметнее остались в истории, они были подняты на высокий уровень, мы о них знаем, – Новгородская республика, которая прекратила свое существование только в XV веке, Москва, которая до сих пор…(которую, я надеюсь, мы с вами эту страницу истории перелистнём и пойдем намного дальше), но этот Полоцк – этот третий центр, третий Русский центр, третий культурный центр, третий цивилизационный центр, третий национальный, примордиальный центр, который мог бы быть основан князем-волхвом, князем-чародеем, князем-Вервольфом, князем-оборотнем, князем-волком-язычником – не состоялся. Я подумал: «Какая бы могла оказаться в истории экстравагантная, экстраординарная, изящная и красивая грань русской цивилизации, и на что она могла быть способна в этой ипостаси?». Меня посетил трагизм, я подумал: «Ну вот, надо же – не состоялось! Как обычно – самое интересное и не состоялось!».

А немного позже, меня посетила очень поэтичная и красивая интуиция, и она мне сказала: «Князь-чародей…князь-волхв…князь-волшебник…князь-оборотень…”князь, что волком рыщет в лесу”… Князь, которого однажды триумвират остальных князей вызвал на переговоры, и там, обманным путем, предательским путем, взяли в плен, и построили прямо вокруг него…это была тюрьма особого строения – сначала посадили его, а затем вокруг него строили поруб, и он там сидел очень долго – больше года, пока киевляне его не освободили. Князь узник..

А может быть и не мог он основать?.. и не должен был основать никакую цивилизацию в официальном режиме, в легальном режиме, в легитимном (даже) режиме, в режиме проявленном..?

И тогда я понял, что выживают, друзья, только те Цивилизации, те Культуры, в которых волк, сколько его не корми, продолжает смотреть в лес. До тех пор, пока волк, которого кормит вожак намеревающийся стать председателем, смотрит в лес, – значит эта цивилизация еще приказывает (в правильном понимании этого слова) – долго жить, и она будет долго жить и побеждать.

И храм Всеслава Чародея, храм князя-волка, храм князя-Вервольфа, храм князя-оборотня и чародея и третье царство его, перефразируя Эрнста Никиша, который писал о третьей имперской фигуре, которая спасёт Германию в 30-е годы, я могу сказать – «и третий имперский центр цивилизации», – он находиться не там, где пролегает столица, и не там где основные магистрали и цивилизационные центры..

Нет, столица князя-оборотня, находиться на опушке каждого нашего леса, она находиться на вершине каждой Карпатской горы, его столица находиться в каждой долине Карпатских гор и на берегу каждого озера. Если угодно – его столица находиться в одиночной камере Лукьяновского, да и не то только Лукьяновского СИЗО – вот где находиться столица князя-Вервольфа, князя-оборотня; и если однажды Культура, Цивилизация, Нация сталкивается с такими обстоятельствами, когда она должна расступиться, отступить, а потом сомкнуться и уничтожить противника, если должна оставить свою столицу, оставить свою цивилизацию, культурные центры – она вынуждена тогда уйти в одиночную камеру, на вершины Карпатских гор, в долины Карпат и к озерам Карпат!

Она должна уйти в схроны, и начертать, нашкрябать на песке, а не эстетично и красиво, как это принято сейчас, древние рунические символы – тогда она оказывается в области Третьего Царства, царства Всеслава Чародея. Третьего имперского царства.

И последнее, что я вам хочу сказать – что мы сейчас стоим на пороге этого царства, с чем я Вас и поздравляю! Ибо это, господа, прекрасно! Это символ абсолютной Молодости, символ абсолютной Победы, символ нашей Традиции.

Да здравствует Всеслав Чародей! Слава Украине! Слава Руси!